Кружат снежинки на страницах...

      

     Дорогие читатели! Позвольте напомнить вам  о замечательных зимних историях, которые наполнят предстоящие каникулы живыми впечатлениями и, возможно,  помогут прекрасно провести время вместе с семьёй за чтением.

Для самых маленьких

       Что за имя такое - Морозейка? И почему Минус Два? Знакомьтесь с самым маленьким и самым теплым Дедом Морозом на свете! Морозейка появился на свет совершенно не похожим на остальных Дедов Морозов. Из-за этого одноклассники в дедморозовской школе то и дело над ним подтрунивали: "Кто в такого кроху поверит?" А как тут не поверить, если он сумел прокатиться на облаке, справиться с новогодними разбойниками и спасти праздник? Читайте о том, как маленький Морозейка Минус Два поверил сам в себя и всем вокруг доказал, что он настоящий Дед Мороз!

     История Серой шейки вызовет у вас чувство сопереживания и волнения за судьбу маленькой уточки, оставшейся зимовать в одиночестве.

    Книга Владимира Григорьевича Сутеева способна создать настоящее новогоднее настроение, благодаря удивительным приключениям!

        Жили - были два брата, Старший и Младший. Однажды родители в холодные зимние дни должны были  отучиться по делам и оставили Старшего за главного. Но он очень увлёкся чтением книги, а когда опомнился, было уже поздно - Младший исчез. Удалось ли старшему разыскать брата - узнайте, прочитав это произведение Евгения Шварца.

         Один из самых красочных сказов нашего писателя Павла Петровича Бажова рассказывает о трогательных взаимоотношениях одинокого старика Коковани и его новой внучки Дарёнки, а также волшебном олене Серебряное копытце, увидеть которого дано далеко не каждому...

Для читателей постарше

    Эта книга расскажет вам о том, как одна самая обычная девочка смогла увидеть все двенадцать месяцев года в зимнем лесу и получила необыкновенный подарок, но перед этой чудесной встречей ей пришлось испытать немало огорчений...

    Один из лучших современных художников-иллюстраторов Владислав Ерко не зря вдохновился одной из самых любимых сказок во всём мире. Впервые опубликованная 21 декабря 1844 года, она продолжает волновать наше воображение захватывающим сюжетом о мальчике Кае, поражённого осколком ужасного зеркала троллей и его подруги Герды, готовой на лишения и трудности, лишь бы его спасти от чар Снежной королевы.

         Все порядочные Муми тролли зимой ложатся спать, потому что Муми дол покрывается нежным покровом и вся жизнь в нём замирает. Но самый маленький Муми тролль не смог заснуть и благодаря этому узнал, что далеко не вся округа зимой проводит в спячке!

   "Серебряные коньки» Мери Мейпс Додж —  увлекательная повесть о волшебной и загадочной стране Голландии, где люди живут ниже уровня моря, строят плотины, разводят тюльпаны и катаются на коньках. Мери Додж соединила в своем рассказе историю простой, задушевной жизни бедного семейства с интересным путешествием по Голландии - любопытной, оригинальной стране, рассказывая об ее истории, географии, жизни и обычаях ее жителей.  Вместе с героями повести - самоотверженным Хансом и его сестрой Гретель, доброй Анни, великодушной Хильдой, благородным Питером вы можете совершить путешествие по Голландии XIX века, побывать в ее крупнейших городах: Гааге, Амстердаме. Повесть  впервые увидела свет в 1865 году. С тех пор "Серебряные коньки" выдержали свыше ста изданий на многих языках мира.

       И, конечно, самой лучшей книгой для семейного чтения остаётся "Лето Господне" Ивана Шмелёва. Вот как нарисовал её автор торжественную картину русского Рождества:

    "В Сочельник, под Рождество, – бывало, до звезды не ели. Кутью варили, из пшеницы, с медом; взвар – из чернослива, груши, шепталы... Ставили под образа, на сено.

Почему?.. А будто – дар Христу. Ну.., будто, Он на сене, в яслях. Бывало, ждешь звезды, протрешь все стекла. На стеклах лед, с мороза. Вот, брат, красота-то!.. Елочки на них, разводы, как кружевное. Ноготком протрешь – звезды не видно? Видно! Первая звезда, а вон – другая... Стекла засинелись. Стреляет от мороза печка, скачут тени. А звезд все больше. А какие звезды!.. Форточку откроешь – резанет, ожжет морозом. А звезды..! На черном небе так и кипит от света, дрожит, мерцает. А какие звезды!.. Усатые, живые, бьются, колют глаз. В воздухе-то мерзлость, через нее-то звезды больше, разными огнями блещут, – голубой хрусталь, и синий, и зеленый, – в стрелках. И звон услышишь. И будто это звезды – звон-то! Морозный, гулкий, – прямо, серебро. Такого не услышишь, нет. В Кремле ударят, – древний звон, степенный, с глухотцой. А то – тугое серебро, как бархат звонный. И все запело, тысяча церквей играет. Такого не услышишь, нет. Не Пасха, перезвону нет, а стелет звоном, кроет серебром, как пенье, без конца-начала... – гул и гул.

     Ко всенощной. Валенки наденешь, тулупчик из барана, шапку, башлычок, – мороз и не щиплет. Выйдешь – певучий звон. И звезды. Калитку тронешь, – так и осыплет треском. Мороз! Снег синий, крепкий, попискивает тонко-тонко. По улице – сугробы, горы. В окошках розовые огоньки лампадок. А воздух... – синий, серебрится пылью, дымный, звездный. Сады дымятся. Березы – белые виденья. Спят в них галки. Огнистые дымы столбами, высоко, до звезд. Звездный звон, певучий, – плывет, не молкнет; сонный, звон-чудо, звон-виденье, славит Бога в вышних, – Рождество.

Идешь и думаешь: сейчас услышу ласковый напев-мо-литву, простой, особенный какой-то, детский, теплый... – и почему-то видится кроватка, звезды.

Рождество Твое, Христе Боже наш, Возсия мирови Свет Разума...

И почему-то кажется, что давний-давний тот напев священный... был всегда. И будет.

     На уголке лавчонка, без дверей. Торгует старичок в тулупе, жмется. За мерзлым стеклышком – знакомый Ангел с золотым цветочком, мерзнет. Осыпан блеском. Я его держал недавно, трогал пальцем. Бумажный Ангел. Ну, карточка... осыпан блеском, снежком как будто. Бедный, мерзнет. Никто его не покупает: дорогой. Прижался к стеклышку и мерзнет.

Идешь из церкви. Все – другое. Снег – святой. И звезды – святые, новые, рождественские звезды. Рождество! Посмотришь в небо. Где же она, та давняя звезда, которая волхвам явилась? Вон она: над Барминихиным двором, над садом! Каждый год – над этим садом, низко. Она голубоватая. Святая. Бывало, думал: “Если к ней идти – придешь туда. Вот, прийти бы... и поклониться вместе с пастухами Рождеству! Он – в яслях, в маленькой кормушке, как в конюшне... Только не дойдешь, мороз, замерзнешь!” Смотришь, смотришь – и думаешь: “Волсви же со звездою путеше-эствуют!..”

       Волсви?.. Значит – мудрецы, волхвы. А, маленький, я думал – волки. Тебе смешно? Да, добрые такие волки, – думал. Звезда ведет их, а они идут, притихли. Маленький Христос родился, и даже волки добрые теперь. Даже и волки рады. Правда, хорошо ведь? Хвосты у них опущены. Идут, поглядывают на звезду. А та ведет их. Вот и привела. Ты видишь, Ивушка? А ты зажмурься... Видишь – кормушка с сеном, светлый-светлый мальчик, ручкой манит?.. Да, и волков... всех манит. Как я хотел увидеть!.. Овцы там, коровы, голуби взлетают по стропилам... и пастухи, склонились... и цари, волхвы... И вот, подходят волки. Их у нас в России много!.. Смотрят, а войти боятся. Почему боятся? А стыдно им... злые такие были. Ты спрашиваешь – впустят? Ну, конечно, впустят. Скажут: ну, и вы входите, нынче Рождество! И звезды... все звезды там, у входа, толпятся, светят... Кто, волки? Ну, конечно, рады.

Бывало, гляжу и думаю: прощай, до будущего Рождества! Ресницы смерзлись, а от звезды все стрелки, стрелки...

    Зайдешь к Бушую. Это у нас была собака, лохматая, большая, в конуре жила. Сено там у ней, тепло ей. Хочется сказать Бушую, что Рождество, что даже волки добрые теперь и ходят со звездой... Крикнешь в конуру – “Бушуйка!”. Цепью загремит, проснется, фыркнет, посунет мордой, добрый, мягкий. Полижет руку, будто скажет: да, Рождество. И – на душе тепло, от счастья"...

Всех-всех с наступающим новым годом и Рождеством Христовым!